пришлите новость

Айгуль Утяганова: «Быть женственной не значит быть слабой»

14:40, 16 сентября 2019

Руководитель театра-дефиле «Һомай», журналист, драматург и режиссер мероприятий республиканского уровня Айгуль Утяганова в интервью для ProUfu рассказала о секретах женственности, счастье, феминизме, качествах настоящей женщины и что ей дает Бог.

Айгуль Утяганова: «Быть женственной не значит быть слабой»

– Вы долгое время работали на БСТ и благодаря телевидению так полюбились жителям республики, но в июле ушли оттуда. Почему и где вы сейчас работаете?

– Я на телевидении с 17 лет. Честно скажу, что оно как наркотик, наверно, поэтому уходила из БСТ и приходила обратно несколько раз. Что касается увольнения сейчас, то я очень продолжительное время делала религиозную программу «Аль-Фатиха». В один момент мне стало казаться, что я уже почти все там сказала и с огромным удовольствием пригласила прекрасную девушку Ралину Карамову заменить меня, а сама ушла совсем в другом направлении. Ралина – настоящий профессионал, начинающий ученый, у нее поэтичный слог и телегеничная внешность. За передачу душа не болит – она в надежных руках. 

А мне хочется получить какой-то новый опыт, чем я сейчас и занимаюсь. Работаю на данный момент заведующей сектором событийного маркетинга в Центре развития туризма Республики Башкортостан. Поскольку в нулевых годах трудилась в этой сфере, правда, в Башгосфилармонии, для меня это не ново и не сложно.

– Туризм – отрасль масштабная и подразумевает очень большой объем работы. А Вы в каком направлении хотите двигаться и какие нововведения внесете в работу центра?

– Если есть любовь к родине, хочется об этом рассказать и показать максимальному количеству людей, то остается только придумать, как это интересно и удобно для туристов организовать. Я много езжу, стараюсь изучить все досконально и впитать в себя. Открываю интересные факты: многие вещи, которые для нас совершенно естественны (элементы национального колорита), туристам кажутся экзотическими. Например, на чайники с башкирским орнаментом я никогда не смотрела с ракурса «экзотика» – всю жизнь у меня такие дома. Я, кстати, не ожидала, что работа будет в режиме нон-стоп с утра и до вечера. Меня будоражит и привлекает «движуха», связанная с постоянным креативом. Идет интенсивная и энергичная работа. Ну, по сравнению с тем, что было раньше. Очень бодрит.

IMG_0667-12-09-19-09-30.JPG

– Что уже сейчас готовы посоветовать для посещения?

– У нас потрясающая природа. И куда бы ты ни поехал, красота Башкортостана, единение с живописными местами станет основой. Если хочется тишины, уединения и созидания, можно поехать в Баймакский район, там есть кумысная ферма и нет никакой связи. Я оттуда приехала просто в таком невероятном туристическом экстазе, хотя ездила по работе. И только когда на следующий день проснулась от того, что у меня с семи утра начинает «жужжать» WatsApp и десятками приходят сообщения, связанные с работой, я оценила, как мне было хорошо сутки назад в зауральской недосягаемости.

– Но при этом вы не перестаете работать в театре-дефиле «Һомай». Чем там занимаются девушки?

– Это студия развития творческого потенциала, где девушки обучаются секретам женственности – красивой походке, пластичности, грации, умению себя подать и красиво разговаривать. Но за время нашей работы (13 лет) всегда основной упор делаем не на каких-то внешних моментах, а на то, как стать гармоничной личностью. Считаю, что девушки могут развиваться без жесткой конкуренции, опираясь на внутренние качества – нежность, мягкость, нравственность. Всегда на открытии сезона говорю девушкам, что если вы хотите стать мировой топ-моделью, то это замечательное устремление, но тогда вам нужно идти не к нам. Я могу им дать контакты своих друзей, которые работают в данном направлении. А в «Һомай» мы развиваем девушек для нашей республики и нашего народа, чтобы они становились полноценными личностями, выходили замуж, рожали детей и были хорошими женами.

– На ваш взгляд, сейчас этого не хватает нашим девушкам – именно той женственности, мудрости и стремления реализовываться как жена и мама?

– Я бы не сказала, что у нас это сильно запущено. Статистика «Һомай» показывает, что мы в этом направлении очень хорошо работаем и даже почти профессионалы. Вчера случайно встретила на улице девушку, которая занималась у нас в 2007-2008 годах. Она замужем, счастливая мать троих детей. Она хороший дизайнер, но, тем не менее, нашла свое счастье, реализовав себя как мама и жена. По-моему, это прекрасно. В принципе таких примеров много. За эти 13 лет выпустили, наверное, около 300 девушек и вроде ни одна из них еще не потерялась (смеется).

IMG_0665-12-09-19-09-30.JPG

– А какие качества вы пытаетесь заложить девушкам, чтобы они реализовались как личности и как женщины?

– В первую очередь – терпение. Нужно понимать, что человек, находящийся рядом с тобой, уже состоявшаяся личность и не обязан быть таким, каким ты хочешь его видеть. Это уже эгоизм. Женщины вообще любят придумывать себе всевозможные образы, внушают себе: «Этот человек такой прекрасный, благородный, честный, удивительный, добрый, внимательный». А люди же не роботы. Всякие состояния бывают. И вот это все потом выливается в капризы – почему ты ко мне невнимательный или почему ты сейчас злой, ведь в моей голове ты самый добрый. 

На самом деле у всех людей есть как светлая сторона, так и темная. И для женщины в первую очередь, наверное, самое главное – смириться с этим. В конце концов, она и сама такая. Мир не обязан соответствовать твоим ожиданиям – он для каждого свой, но ты всегда можешь поменять его для себя: просто создай собственный, комфортный тебе и не мучай других. Или поменяй отношение, если уже втянулась. У каждого есть то, за что его можно полюбить. Мы сами формируем себе понимание того, что нас окружает.

– А девушки сколько по времени обучаются в студии?

– Есть те, которые от нас годами не уходят. Они просто находятся в старшем составе и уже могут преподавать новеньким. У нас нет понимания начальник и ученик. Мы с самого начала начинаем близко общаться, проводить вместе время, переживать друг за друга, помогать друг другу насколько это возможно. Я, например, очень большое внимание уделяю трудоустройству девушек после вуза. Например, кто-нибудь из друзей говорит, что нужен хороший сотрудник – воспитанный. Все знают, что в «Һомай» достаточно сильная дисциплина и девушки, которые занимаются у нас, очень ответственные, прекрасно говорят на башкирском, что немаловажно. Мы вообще друг с другом только на башкирском говорим. Опять-таки к вопросу о языке. Мне кажется, ходить на обучающие курсы хорошо, но нет ничего лучше, чем ежедневное общение.

– А женихов девушкам не подбираете?

– Мы таким не занимаемся. Это явно не мое. Только Гульбика Хайрльварина (женский коуч, сваха, создатель журнала «Аиша» - прим. ред.) иногда проводит уроки женственности. Она рассказывает, как быть хорошей женой, дочерью. Я к ним на уроки не хожу, чтобы не смущать, потому что там говорят об очень личных вещах. 

Считаю, это нужные уроки, поскольку девушка-студентка, которая росла рядом с мамой и папой, отрывается от них, приезжает в столицу учиться и первые два-три месяца для нее стресс. Мы заинтересованы в том, чтобы они приходили к нам, мало ли в какую компанию попадут. С нами они будут в безопасности и найдут себя в наших мероприятиях (съемки, проекты). В общем, жизнь будет насыщенной, но дисциплинированной.

_MG_0490.jpg

– Сейчас много курсов, где учат удачно выйти замуж, удержать мужчину или как сделать так, чтобы мужчина дарил подарки и пр. Как относитесь к таким вещам?

– Сказочные люди, конечно (смеется). Тут очень двоякая тема. Можно с уверенностью сказать, что если хочешь узнать о внутренних проблемах человека, то послушай, о чем он больше всего говорит, критикует или пытается внушить, как истину. Отсюда можно понять, что у него на душе. Я много наблюдала за коучами, они очень убедительны, но со временем начинаешь понимать, что они больше говорят не аудитории, а самому себе.

Я никогда не ходила на тренинги, мне это не нравится. Если мне нужно собраться с мыслями в голове, я лучше перечитаю «Евгения Онегина» лишний раз: ритмичный слог Пушкина меня больше гармонизирует, чем чужой опыт. Потому что Всевышний каждому дает свою жизнь, свои пути и свое понимание, как приходить к какому-либо решению. Поэтому чужой опыт вряд ли мне поможет. Я в эти вещи не верю и потом все-таки лжеучительство – грех. Да, учиться домоводству и как, с точки зрения нашей культуры, вести себя в семье и в обществе – нормально. Это не тренинг, никакое не НЛП, а естественная вещь, которую нам бабушки рассказывали. С другой стороны, возможно, я и не права. Ведь преподаватели экономики в вузах тоже не миллионеры, но теорию знают.

– Такие курсы, как в вашей студии – это неплохо. Но при этом сейчас очень яро выступают феминистки, которые говорят: «Мы не должны подстраиваться под мужчин». Вы не сталкиваетесь с некой агрессией или непониманием с их стороны?

Феминизм не мужененавистничество, как я это понимаю. Феминизм – это то, что у меня есть два высших образования, у вас есть образование, мы можем пойти на выборы, можем работать и получать зарплату. Мне кажется, это феминизм. А вот с мужчинами «яйцами мериться» – уже клинический случай. Если посмотреть историю, то финальной стадией феминизма должен был стать Ислам. Изначально феминистки не собирались воевать с мужчинами. Те, кто начинали движение были продуманными женщинам: просто хотели работать, чтобы их дочери получали образование, иметь право наследования. Но в какой-то момент, так как это женская волна, а, значит, стихийная тема, когда они уже получили то, за что боролись – этого стало мало. Они захотели уже не просто быть равноправными, но и оспаривать мужские права, кидаться на них агрессивно за то, что те хотят называться сильным полом. Не понимаю, что плохого в том, что мужчины хотят чувствовать себя сильнее? Пусть как хотят, так себя и чувствуют, жалко что ли? (смеется)

_MG_0433.jpg

В общем, не смогли дамы вовремя затормозить, и сейчас это все вылилось в какой-то абсурд. Я не про всех. Есть грамотные феминистки: знают свои права, гармонично живут в обществе. А есть совсем «улетевшие»: у них от слова «мужчина» волосы дыбом встают (смеется). 

Если бы все грамотно завершилось, то тогда это был бы Ислам. Смотрите, в Исламе еще полторы тысячи лет назад эти права были у женщины. То есть право на наследование есть в шариате, никто не имеет права заставить насильно выйти замуж, учиться можно и даже нужно, потому что Аллах сказал: «Стремление к знаниям – это обязанность каждого мусульманина и мусульманки». А в Исламе нет разделения на религиозные и светские науки. Все вокруг – часть Божественного мироздания, и поэтому любая наука – наука постижения Бога и Его возможностей.

– В студии девушек учат не конкурировать как мужчины, а добиваться целей женской мудростью. Сейчас мало где можно обойтись без конкуренции. Как оставаться женственной и при этом иметь статус, хорошую работу и доход?

Быть женственной не значит быть слабой. Женщины, между прочим, очень сильные. Антонимом женственности называют мужественность, но я бы с этим поспорила. У всех есть мамы и для нас они самые женственные, потому что мы получаем от них любовь и нежность. Но при этом они мужественно нас вынашивали, рожали и вырастили. Поэтому мужественность к женщине тоже совершенно спокойно соотносится.

Мужчины достигают целей путем жесткой конкуренции и борьбы, но если мы начнем пользоваться их инструментами, то будем смотреться нелепо. Всего можно достичь совершенно спокойно, делая это с большой любовью, но при этом также выкладываясь на все 100% для того, чтобы работа была сделана наилучшим образом.

70460020_1299329413559566_6332118912112525312_n.jpg

– У вас есть критерии идеальной женщины?

– Если честно, я в слово «идеальный» не верю. Я говорила, что у каждого человека есть и хорошая, и плохая сторона. Если бы я знала, какой должна быть идеальная женщина, я бы давно ею стала (смеется). Я сама только недавно научилась не сильно разочаровываться после того, как очаруюсь. Люди не обязаны быть идеальными, но это не значит, что их не надо за это любить.

– А какой должна быть настоящая башкирка?

– Она должна знать башкирский язык. Это шутка. Настоящая башкирка должна, в первую очередь, себя ею признавать и гордиться этим в хорошем смысле. И, в принципе, это все. Я же не могу сказать, что она должна готовить каждый день бишбармак, с чак-чаком и кумысом на подносе встречать мужа с работы и говорить ему ласковые слова на башкирском языке (смеется). Но я, кстати, знаю девушек, для которых это естественные будни.

Я же считаю себя настоящей башкиркой, хотя до 10-11 классов очень плохо знала башкирский язык. Мы с папой поспорили, что я за три месяца выучу язык. Тогда хотела поступать на театральный факультет, но папа сказал, что у нас в роду никогда не было артистов и не будет. Я упрямая была и поэтому единственный аргумент, который он смог тогда придумать – набор идет в башкирскую группу, а ты язык знаешь недостаточно хорошо, чтобы сдать экзамены. И я сказала, что через три месяца буду знать башкирский лучше, чем он и чем вообще все. С утра до ночи у меня в наушниках было башкирское радио, смотрела башкирское телевидение, читала вслух башкирские газеты и башкирскую литературу. Язык выучила, но поступать на театральный папа все равно не разрешил, а у нас в семье принято слушаться мужчин.

IMG_0659-12-09-19-09-30.JPG

– А почему журналистика?

– Так папа захотел.

– Вы видели себя журналистом?

– Я с детства писала и мне было не сложно туда поступить. У меня есть такое прикольное качество (не знаю хорошо это или плохо, а может в чем-то даже мне мешает) – когда понимаю, что ситуация абсолютно безвыходная и исправить уже ничего нельзя, я начинаю искать в этом хорошие стороны. Правда, тогда, помню, папе пригрозила, что если стану журналисткой, то назло ему буду работать в горячих точках (смеется). Но я не пожалела потом ни разу. Журналистика – это огромная часть моей жизни и я очень люблю писать.

– Сейчас у многих национальных изданий плачевное состояние и поэтому журналисты недовольны этим. Как вы оцениваете журналистику Башкортостана?

– Мне кажется, здесь все виноваты. Значит, нужно создавать востребованный контент. Все проекты, которые я делаю, делала сама и сама же отвечала за результат. Никогда еще не попросила у государства помощи. Почему они должны этим заниматься? Нет, ну, может быть, они должны в какой-то мере этим заниматься, но если я пока что-то могу сама, то силы, которые могли бы потратить на меня, пусть потратятся на инвалидов, например. Работать надо и брать ответственность за свой творческий продукт. Если у тебя на работе плохо, то может быть, ты работаешь плохо? Нужно быть честным с самим собой.

– Работая журналистом, вы еще отучились во ВГИКЕ (драматургия кино). Это как реализация детской мечты?

– Да, это так. Я где-то в 2005 году увлеклась драматургией: скачала программу «Писарь» и прочитала всевозможные книги про то, как писать сценарии. Но я писала для себя. Однажды «Главкино» объявил питчинг кинопроектов, а у меня был сценарий, который отправила, не надеясь на что-либо. Это был 2012 год. Я потеряла маму, похоронила в деревне рядом с папой, вернулась и прочитала намаз. Единственное, чего я просила тогда у Бога – место в раю для мамы. На следующий день я пришла на работу, у меня было разбитое состояние, хотя к тому времени была достаточно хорошо подготовлена и понимала, что такое смерть, предопределение и воля Всевышнего. Но тем не менее, в любом случае, тяжело терять близких людей. Открываю почту, а у меня приглашение в Москву – мой сценарий вошел в шорт-лист. Я никуда не хотела лететь, но мне насильно купили билет и отправили в Москву. 

Там пообщалась с настоящими сценаристами. Из своего выступления устроила некое шоу: к расписному башкирскому платку закрепила карточки со всеми поворотными пунктами, эпизодами в сценарии и так далее. Ко мне подходили и говорили, что у меня интересный проект. Я подумала, почему бы мне не отучиться на драматурга? Тем же летом поехала и поступила во ВГИК. Мне кажется, это был мамин подарок мне. Она всегда меня поддерживала в творчестве, верила в меня. Даже, когда я на сцене пела – она не пропустила ни одно мое выступление, сама шила мне платья и одевала, как принцессу. А я ей говорила: «Мам, не кричи, пожалуйста, мне с зала «Браво!» – все знают, что ты моя мама» (смеется). Она, естественно, все равно так делала.

– А сейчас в этом направлении как-то работаете?

– В 2013 году совместно с Артуром Идельбаевым сняли музыкальный новогодний фильм «Любовь и звезды», поработала на нескольких других проектах. Сейчас пишем один полный метр. Но я не могу рассказывать об этом, простите. Это не мой секрет. Когда вырасту, хочу стать режиссером (улыбается). У меня в плане диапазона целей, желаний и стремлений чувства меры вообще нет. Мне просто все интересно, хочу все попробовать. В позитивном смысле.

– А писать сценарии для театров не планируете?

– Всегда хочу, пытаюсь, пробую, но боюсь. Боюсь этой одной локации что ли? Хотя участвовала в создании многих спектаклей, как автор текстов песен, и как автор диалогов, инсценировки писала. Когда начинаю писать, то уже думаю, как это все ставить. А это большая ошибка, потому что есть режиссеры, которые знают, как это лучше сделать. Я прочитала сотни пьес самых лучших в мире, но как только сажусь писать, начинаю визуализировать, мне все не нравится и начинается кризис (смеется).

– А как вы настраиваетесь или это как работа – сесть и что-нибудь написать?

– Этот вопрос я решила еще лет 10 назад. Настраиваться можно всю жизнь, но надо сесть и начинать делать.

IMG_0672-12-09-19-09-30.JPG

– Кстати, вы часто упоминаете про Ислам. Вы какое-то время даже были укрыты…

– Я вела мусульманскую программу. И до того, как начать вести передачу, ходила в платке и мне это очень нравилось. Наверное, это была какая-то невероятная необходимость. Все началось в 2008-2009 годах. Как мне кажется, Всевышний послал мне этот период, чтобы я поумнела. Самое лучшее, что в своей жизни получила – это знание о Боге, о мироздании, о жизнеустройстве и о том, как реагировать на все, что происходит вокруг тебя. Это бесценно. Я никогда в жизни не откажусь от этого. Ну и духовная практика в любом виде нужна. 

Мне кажется, в этом плане нужно просто быть честным с самим собой. Я никогда не делаю того, что доставляет мне дискомфорт. Если в какой-то период своей жизни ходила в замечательных закрытых нарядах, значит, чувствовала себя так комфортно, мне это было нужно, мне нравилось. Возможно, мой внешний вид и мое понимание о счастье, гармонии и комфорте за мою жизнь поменяется еще неоднократно. Мы же не можем знать, что с нами будет завтра или послезавтра.

– Что дал вам Бог?

– Мне было 21 год, когда умер папа. И я не была готова к такому. Это было очень страшно, честно. Ведь мы были очень избалованные, очень любимые дети. Тебе кажется, что так будет всю жизнь. А тут, раз, и все – ты даже не успеваешь понять, что произошло. У меня до сих пор жизнь поделена на до и после. Я начала себя отвлекать. Днем работала в филармонии, потом до 12 ночи пела в ресторане и еще до 3-4 часов ночи – в казино. На протяжении 5-6 лет это продолжалось практически без выходных и личной жизни. Я, наверное, просто хотела быть очень занятой и ни о чем не думать. Чувства безопасности не было вообще, только страх. Когда начала досконально изучать Ислам, почувствовала, как Бог меня любит и заботится обо мне, всегда посылает мне помощников, поддержку, выходы из любых ситуаций. Он есть та сила, которая всегда будет со мной – неиссякаемый источник вдохновения и бездонный потолок роста. Я Ему абсолютно доверяю и чувствую себя в безопасности. И я больше ничего не боюсь.

70480557_1300193933473114_6071594760101953536_n.jpg

– Какой видите себя через 10 лет?

– Наверно, написавшей 958 сценариев и 45 книг, снявшей 128 фильмов (смеется). Я не самый идеальный человек на свете, не всегда удобный и понятный, но я не совершаю зла по отношению к людям и другим живым существам. Если я вижу, что есть какой-то конфликт, куда меня втягивают, то отхожу в сторону и начинаю заниматься другим проектом. Наверно, отчасти с этим связана моя разноплановая биография. Хочу верить, что за эти 10 лет останусь человеком, не совершающим зла.

 

Следите за нашими новостями в удобном формате - Перейти в Дзен , а также в Telegram «Однажды в Башкирии», где еще больше важного о людях, событиях, явлениях..
ПОДЕЛИТЬСЯ






важное